И.С. Улуханов пишет, что говоря о существовании у московитов двух
языков – славянского (церковного болгарского) и своего московитского, В.
Лудольф сообщал в «Грамматике языка московитов»: «Чем более ученым
кто-нибудь хочет казаться, тем больше примешивает он славянских
выражений к своей речи или в своих писаниях, хотя некоторые и
посмеиваются над теми, кто злоупотребляет славянским языком в обычной
речи». Удивительно! Что же это за такой «славянский язык» Москвы, над
которым посмеиваются за употребление славянских слов вместо своих слов
финских и тюркских?
Такого не было в Беларуси-ВКЛ – тут никто не смеется над людьми,
использующими в речи славянские слова. Наоборот – никто не поймет того,
кто строит фразы, используя вместо славянской лексики финскую или
тюркскую. Этого «двуязычия» не существовало нигде у славян, кроме как в
одной Московии. (Кстати, Статуты ВКЛ были написаны на самом чистом
славянском языке – государственном в Великом Княжестве Литовском и
Русском, сугубо славянском государстве, где литвинами были славяне –
нынешние белорусы.) Эта проблема «двуязычия» из-за отсутствия в России
народной славянской основы преследовала всегда и создателей
литературного русского языка – как вообще главная проблема российского
языка. (Он прошел «стадии развития термина», называясь вначале
московитским, затем российским при Ломоносове – до 1795 г., затем при
оккупации Россией в 1794 году (закрепленной формально в 1795) Беларуси и
Западной и Центральной Украины пришлось его менять на «великорусское
наречие русского языка». Именно так русский язык фигурировал в 1840-х
годах в названии словаря Даля («Толковый словарь великорусского наречия
русского языка», где под самим русским языком обще понимался
белорусский, украинский и российский), хотя сегодня все российские
лингвисты ненаучно исказили название словаря Даля до «Толковый словарь
живого русского языка», хотя словаря с таким названием он никогда не
писал.)
В 1778 году в Москве была издана брошюра писателя и лингвиста Федора
Григорьевича Карина «Письмо о преобразителях российского языка». Он
писал: «Ужасная разность между нашим языком [всюду в работе он называет
его «московским наречием»] и славянским часто пресекает у нас способы
изъясняться на нем с тою вольностию, которая одна оживляет красноречие и
которая приобретается не иным чем, как ежедневным разговором. …Как
искусный садовник молодым прививком обновляет старое дерево, очищая
засохлые на нем лозы и тернии, при корени его растущие, так великие
писатели поступили в преображении нашего языка, который сам по себе был
беден, а подделанный к славянскому сделался уже безобразен». («Беден» и
«безобразен» - это, конечно, расходится с будущей его оценкой как
«великий и могучий». Оправданием тут служит факт, что Пушкин пока не
родился для молодого зеленого языка, созданного только что
экспериментами Ломоносова.) Опять обращаю внимание: этой проблемы
никогда не было у белорусов, поляков, чехов, болгар, украинцев, сербов и
остальных славян – где язык селян органично становится языком страны и
народа. Это чисто российская уникальная проблема – как сочетать финский
язык селян со славянским языком государства (например, в Беларуси это
нелепо: спорить о возможном «засилии славянизмов в письменной речи»,
подразумевая, как в России, засилие болгарской лексики, когда сама
белорусская лексика является такой же совершенно славянской лексикой и
такими же славянизмами – то есть нет самого предмета для такого спора,
ибо славянизмы болгарского языка никак не могут «испортить» и без того
основанный только на славянизмах белорусский язык – маслом масло не
испортишь).
В итоге российские лингвисты героически порывают «пуповину»
многовековой связи культуры Москвы с болгарским языком, который дружно
находят «чуждым», «вычурным в условиях России», «тормозящим становление
литературного российского языка». И отвергают болгарский язык, смело
падая в лоно народного языка («московского наречия»), который на 60-70%
процентов состоит из неславянской лексики. Великими деятелями, которые
совершают эту языковую революцию в России, Ф.Г. Карин в своей работе
называет Феофана Прокоповича, М.В. Ломоносова и А.П. Сумарокова. Так в
самом конце XVIII века Россия отказалась от следования болгарскому
языку, который ее веками, как веревочка, удерживал в славянском поле и
обращал «во славянство», - и стала лингвистически себя считать свободной
и суверенной, признавая своим языком теперь не болгарский, а тот
народный язык славянизированных финнов, который отнюдь не имел, как
болгарский, явных славянских черт. Патриотизм победил славянское
единство.
НАСТОЯЩИЙ РУССКИЙ ЯЗЫК
Мелетий Смотрицкий,
белорусский просветитель, работавший в Вильно и Киеве, автор изданной в
1619 году в Евье «Граматiки словенскiя правильное синтагма», задолго до
«революционера» в русской лингвистики Ломоносова, создателя грамматики
российского языка, создавал научные основы языка русинов. Как и в
Грамматике Л.Зизания, он четко отличал болгарский церковный язык от
нашего: «Словенски переводимъ: Удержи языкъ свой от зла и устнъ своъ же
не глати лсти. Руски истолковуемъ: Гамуй языкъ свой от злого и уста твои
нехай не мовятъ здрады». Ясно абсолютно (как и далее по его книге), что
русским языком автор считает нынешний украинский язык (точнее – тот
русинский язык, который в его время был общим для белорусов и
украинцев). А вовсе не язык Московии-России. «Нехай», «мовять», «здрады»
- это чисто белорусско-украинские слова, которые Мелетий Смотрицкий
называет «переводом на русский язык». Ясно, что это всем бросается сразу
в глаза, поэтому автор статьи в журнале «Русская речь» «Московское
издание Грамматики М. Смотрицкого» доктор филологических наук В.В.
Аниченко из Гомельского государственного университета облекает язык, на
который Смотрицкий переводит церковно-болгарский язык, в такую формулу:
«так называемый «русский»». Так называемый Мелетием Смотрицким? И так
называемый всем народом ВКЛ той эпохи? Тут явно желание доктора наук не
будоражить российских коллег: мол, все нормально – то, что у нас народ
называл исстари русским языком, - это только «так называемый «русский
язык»». А «не так называемый», настоящий – был только у России.
Болгарский по содержанию. А Мелетий Смотрицкий заблуждался в терминах.
Ненаучно перевирать средневековых авторов. Если они четко пишут, что
русский язык – это по своему содержанию именно украинский язык, а не
московский, то зачем юлить? Зачем переписывать историю? Тем более что в
таком ненаучном подходе сам нынешний украинский язык становится
аномалией – с Луны упал на Киев, чужд, потому что «так называемый». А
ведь книги Мелетия Смотрицкого показательны: русское – это наше народное
исконное, что само собой и сегодня есть в реалиях украинского и
белорусского языков, а российское – это не русское, а основанное на
болгарском. И переводы, которые делает в книге Мелетий Смотрицкий с
болгарского на русский – это фактически переводы с российского на
русский – на украинский и белорусский. Тут нет ничего этнически
российского, что ныне именуется «русским», а есть только болгарское,
которое нуждается в переводе на русский язык – для белорусов и
украинцев, тогда именовавшихся русинами.
АЛФАВИТ
Всеобщее
заблуждение: в России все считают, что пишут на «кириллице», хотя на
ней никто в России не пишет. Там пишут на совершенно другом алфавите,
весьма мало связанном с кириллицей – это введенный Петром I «гражданский
алфавит». Он кириллицей не является, так как Кириллом и Мефодием не
создавался. Это имперский российский алфавит, который Россия в царский и
советский период старалась распространить у всех соседей, даже тюрок и
финнов. Старается это делать и сегодня: не так давно Дума запретила
Карелии и Татарстану вернуться к латинице, называя это «сепаратистскими
происками», хотя именно латиница более удачно отражает языковые реалии
языков финнов и татар. Вообще же это выглядит полным абсурдом: выходит,
что Кирилл и Мефодий создавали письменность вовсе не болгарам и чехам
для возможности им читать византийские библии, а для татар, исповедующих
ислам. Но зачем мусульманам православный алфавит? Второе заблуждение в
том, что кириллица считается «славянским алфавитом». Это на самом деле
лишь слегка измененный греческий алфавит, а греки – это не славяне. Да и
более половины славянских народов пишут на латинице, а не на кириллице.
Наконец, это – алфавит церковнославянских – то есть болгарских – книг,
это болгарский алфавит, а вовсе не свой русский, белорусский или
украинский. Ссылаться на религиозные православные традиции тут просто
нелепо, потому что в средние века вся католическая Европа в религии
использовала латынь – является ли это основанием, чтобы все страны эти
отказались от своих национальных языков и вернулись к латыни? Нет,
конечно. Кстати, белорусский алфавит сегодня должен быть латиницей, а не
кириллицей (точнее – алфавитом Петра I), так как белорусский
литературный язык на протяжении веков формировался как язык на основе
латиницы, а все основатели белорусской литературы писали на латинице.
Напомню, что после российской оккупации ВКЛ 1795 года царь запретил
своим указом белорусский язык в 1839 году (в 1863 запретил религиозную
литературу уже на украинском языке, в 1876 – все виды литературы на
украинском языке, кроме беллетристики). На Украине литературный язык
формировался на основе кириллицы, а вот в Беларуси – на основе латиницы,
и в XIX веке и в начале XX века белорусская периодика выходила на
латинице - «Bielarus», «Bielaruskaja krynica», «Nasza Niwa» и т.д. (хотя
под шовинистическим давлением царизма стали появляться издания и на
кириллице). В СССР белорусская латиница была вообще запрещена как
«западничество» и как напоминание о другом выборе белорусов-литвинов – о
многовековой жизни в Речи Посполитой, вместе с поляками, чехами и
словаками, а не в составе России.
После распада СССР в 1991 году на латиницу вернулись 4 республики
– Молдова, Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан. Пятой в их числе
должна быть обязательно и Беларусь, так как ее литературный язык
формировался именно на латинице, а сегодня мы должны переводить на
нынешний, созданный реформами Сталина, искусственный и исковерканный
«белорусский» язык творения основателей белорусской литературы. Это,
конечно, абсурдно. И это, конечно, вызовет бурю возмущения в ГосДуме:
мол, белорусы возвращаются «на польский алфавит». Но какое отношение к
светской Беларуси имеет нынешний греческий алфавит? Да никакого. А ведь
поляки – это и славяне, и соседи, а с неславянской Грецией белорусы не
граничат и ничего общего с ними вообще не имеют. Причем, и греки, и
поляки – в равной мере члены НАТО и ЕС, поэтому выбор между греческим и
латинским алфавитами заведомо не может иметь политического подтекста.
Кроме демагогии. Зато такой подтекст в позиции российских политиков,
видящих в этом «сепаратизм» и «отход от России», как будто одна Россия
является монополистом на раздачу алфавитов соседям (и своим карелам и
татарам). Когда хунта большевиков захватила власть в России, то ее
комиссары осуществили реформу великорусского языка. Во-первых, его
переименовали в просто «русский» - дабы вычленить «великодержавное
имперское» «велико-», одновременно изменяя национальность великороссов
на русских. Что безграмотно, ибо нет в русском языке такого, чтобы
название национальности вдруг было прилагательным, а не существительным
(но что вы хотите от авторов нововведения Троцкого и Свердлова, евреев,
мало разбиравшихся в нюансах русского языка). И это одновременно неверно
научно и политически, так как ранее единый (пусть и искусственно) в
царской России русский народ Беларуси, Украины и России теперь сводился
только к народу одной РСФСР, а Беларусь и Украина теперь уже не
считались Русью и русскими, ибо русскими теперь стали великороссы –
только часть существовавшего при царизме русского народа. Во-вторых,
Троцкий и Свердлов провели глубокую реформу великорусского языка, создав
«новый гражданский алфавит». А в-третьих, Троцкий настаивал на переходе
великорусского языка на латиницу – «в целях мировой революции», и сели
бы его точка зрения победила, то алфавитом РСФСР и затем СССР стала бы
латиница.
А в 1991 году Ельцин торжественно возвращал бы Россию на свою
кириллицу. Идея Троцкого была потому не принята, что русская литература
создавалась именно на кириллице, а Пушкин на латинице не писал. Кстати,
на этом же основании Беларусь должна вернуться на латиницу, ибо и наши
поэты создавали белорусскую литературу не на кириллице, а на белорусской
латинице… Все выше сказанное позволяет понять, почему в России такое
значение отводится культу Кирилла и Мефодия, которые, собственно говоря,
никогда к России никакого отношения не имели, ибо умерли задолго до
принятия Украиной (Киевом) христианства, а никакой Московии или тем
более России в их времена не существовало на просторах Великой Мордовии
Эрзя-Рязани (ее столицы) и Великой Пермии – государств, существовавших
при Кирилле и Мефодии на месте нынешней России. Ибо они создали в
Моравии квазигреческий алфавит для чехов раньше, чем вообще языческая
Русь появилась на территории стран СНГ – с высадкой в районе саамской
Ладоги колонистов-славян ободритов Рюрика. Как писал сам Кирилл, никаких
славян на территории нынешней России (и Украины) НЕТ, а славяне живут
только в Центральной и Южной Европе. Поэтому Кирилл и не поехал в
соседнюю территорию нынешних России и Украины «обращать славян в
православие», ибо там славян тогда не было. И некому было давать
«славянский алфавит на основе греческого». В том числе и Киев тогда не
являлся славянским (тесно дружил с Хазарией), в нем жили вовсе не
славяне, а сарматы и иудеи, а князья Киева были тогда еврейских корней,
породненные с еврейскими князьями Хазарии, и исповедовали иудаизм
Хазарии, и Киев был тогда «городом синагог» (эту тему активно развивает
показанный на ТВ Израиля научно-популярный сериал про Хазарию как «еще
одну прародину израильтян»). Чего же Кириллу ехать в «город синагог»
Киев, где его никто не ждет? Вот поэтому – выскажу свое особое мнение, с
которым можно не соглашаться, – РПЦ Москвы и российские историки и
идеологи так активно и раздувают культ Кирилла и Мефодия, чтобы этим
сокрыть огромные противоречия в их представлениях о себе как о якобы
«славянах» – и сокрыть «нежелательные» факты, этому мифу противоречащие
(то есть – это вообще вся историческая, этнографическая и
лингвистическая фактура). Кстати, Кирилл и Мефодий никакими «братьями»
не были, как не были и «греками», а были сирийцами, богатыми
православными арабами из Дамаска (Сирия тогда была православной),
нанятыми Византией для миссии в Моравии (об этом, наверно, надо
подробнее рассказать в отдельной статье). Самое забавное в том, что сами
чехи, ради создания алфавита которых приехал араб Кирилл, его вообще
никак не почитают – вообще о нем не помнят, хотя его возвели в культ в
России, куда он не приезжал. Как говорится, вот уж не знаешь – с кем
найдешь, а с кем потеряешь…
Источник: http://www.kominarod.ru/gazeta/papers/paper_822.html |