Переводчик – понятие растяжимое. В самом широком смысле это-тот, кто помогает общаться между собой людям, говорящим на разных языках. Есть переводчики-синхронисты – высший слой профессионалов, способных одновременно слушать и переводить устную речь с одного языка на другой и обратно. Такие переводчики обслуживают международные семинары, конференции, спортивные матчи и другие мероприятия. Как правило, выступающий не видит переводчика, сидящего в отдельной кабинке и не может следить за тем, успевает ли тот за ним. Отсюда – высокие требования к профессиональным навыкам последнего. Есть переводчики, которые осуществляют «параллельный» или «последовательный» перевод. Такой перевод – легче, так как говорящего всегда можно переспросить или объяснить какое то высказывание другими словами. Есть множество ситуаций, когда иностранцу от переводчика совсем не требуются больших навыков. Ему просто нужен спутник со знанием местной жизни и элементарными знаниями языка клиента, который бы, например, также знал, сколько будет стоить такси и объяснил бы таксисту, куда ехать или заказал в ресторане то, что человек хочет и вообще, мало ли может случиться в незнакомой стране, был бы с ним рядом. В этом случае необязательно иностранцу иметь дорогого переводчика-синхрониста. Разнообразность требований к навыкам является причиной «разношерстности» самих переводчиков и позволяет даже самым юным и неопытным любителям иностранного языка получать радость от общения с «живыми» представителями «другой» жизни и культуры. В связи с недостатками навыков владения языком у переводчиков имеются разных видов синдромы: «глухоты», «немоты», «слепоты» и «инфантильности».
Синдром «глухого переводчика» - неспособность восприятия на слух, при достаточных навыках для перевода с родного на иностранный. Причина – отсутствие практики и, следовательно, навыков. Человек может неплохо объяснять какие-то вещи, но не понимает, когда слышит речь. Такой синдром преследует начинающих. Часто приходится встречаться с тем, что так называемые «переводчики» переводят только то, что понимают. Однако, это – неудачный путь. Быстро ситуация становится понятной сторонам переговоров и приводит к недовольству клиента. Когда я начинал работать с кубинцами, при дефиците навыков восприятия на слух я нашёл довольно удачный выход. Кубинцы очень импульсивны, и часто, собрав большую или маленькую группу, шли решать проблему к «самому главному начальнику». Перед этим они, конечно, заходили ко мне, ведь директор не говорил по-испански. Я говорил ребятам, что перед разговором должен во всем разобраться сам. Чтобы понять, задавал им специальные вопросы: В чём проблема? Кто там был? Кто что сделал? Кто виноват? Что надо сделать? Потом пересказывал им то, что, как я понял, произошло. Они меня, когда надо, поправляли. Когда картина была ясна, я и пара-тройка самых активных студентов шли к директору. Я уже знал, что ребята скажут, и моя роль сводилась к тому, чтобы «оформить» диалог. Конечно, импровизация – часть любого диалога, но, когда знаешь тему, нетрудно справиться и с импровизацией. «Синдром немого переводчика» - когда нет навыков устной речи или перевода. Часто возникает, когда смотришь фильм на иностранном языке, а близкие начинают тебя спрашивать – что он сказал? Когда смотришь и слушаешь сам, понимаешь не всё. Но непонятные фразы диалогов, например, компенсируются ответной фразой обратной стороны. Постепенно, даже если часть фраз непонятна, в твоём воображении возникает некая более или менее ясная картина происходящего, которая проверяется или исправляется дальнейшим развитием событий на экране. При этом настрой твоего воображения имеет наименьшую степень критичности. Ты принимаешь даже нелогичные вещи, откладывая логическое решение на более поздний срок, когда происходящие на экране события подтверждают твои догадки. Однако, те, кто ждёт от тебя перевода, сразу требуют от тебя ясной логики того, что ты говоришь. Ты ловишь себя на мысли, что не можешь перевести в точности всё, что слышишь. Бывает, что когда слышишь иностранную речь, понимаешь всё и переводишь на русский с лёгкостью, но, из-за отсутствия навыков разговора, сам не можешь сказать ничего. Понимать – понимаешь, а сказать не можешь. Я работаю тренером в иностранной компании, и мне часто приходится проверять на предмет английского языка кандидатов на какую-либо вакансию. Часто случается, что человек довольно легко переводит на русский, но совершенно не умеет переводить с русского на английский язык. «Слепой переводчик» - тот, кто не умеет читать или писать. «Синдром ребёнка» - это когда какой-нибудь здоровый дяденька, не зная, например, как будет «щипцы» по-английски, называет их типа «вот эта штучка» и оправдывается тем, что он не знает название предмета и на русском языке.
Заблуждение - считать, что достаточно заниматься только одним видом речевой деятельности, например – только читать, чтобы язык сам, постепенно, выучился со всеми видами речи. Само ничего не сделается, и это – ясная, как слеза, правда жизни, поняв которую, можно избежать многомесячного однобокого и неэффективного для конечной цели труда. Язык надо учить во всей «пестроте» его проявления. Всё надо выучить, ибо, когда мы берёмся за эту науку, мы пребываем в самом благодушном настроении, ошибочно полагая, что нам «все по плечу». При некотором рассмотрении нюансов иностранного языка мы убеждаемся, что «лёгкой прогулки» не получится. Это не фантазия, а плод трудного опыта. Когда я учил арабский, методом параллельных текстов читал и за два года прочитал на арабском книгу Алексея Толстого «Хождение по мукам» в 3-х томах, но разговаривать после этого не стал. И это при моей напористости!!? Правда, конечно, и то, что арабский язык для русских – нелегок. Да, лучше бы я выучил ещё десять европейских языков! Трудностей в арабском очень много – гораздо больше, чем в родственных европейских. Во-первых – чтение. Наши глаза привыкли читать слева - направо и мышцы глаз имеют многолетние навыки именно такого чтения. Очень трудно читать справа – налево. Ты сознательно двигаешь глазами и даже помогаешь глазам головой читать, как положено в арабском - справа – налево, а они, «хоть ты лопни», тебя «не слушаются». Четыре разных написания букв, в зависимости от положения в слове, тоже не облегчают чтение. Первое время после каждой пройденной строчки я закрывал слезящиеся от усталости глаза, чтобы дать им отдохнуть. Во-вторых, арабский имеет пять смыслоразличительных вида нашей буквы Х. Это – «легко-воздушная» Х, «харкающая» Х, «змеино-гортанная» Х, «кашляющая» Х и «гортанно-стонущая» Х (данное описание не претендует на научность), а также по два вида буквы д, з, т и с.
После прочтения книжки я стал кое-что понимать. Однако сказать ничего не мог, хотя у нас в училище, где я работал, были студенты из Сирии и Йемена. Говорить же научился немножко только тогда, когда выучил 15 текстов. Тексты были не ахти, какие интересные – из коммунистического журнала обзора коммунистических партий по странам. Однако даже эта полит-билиберда была очень полезна, так как позволила мне запрограммировать в языке формы логических связок, которые я давно знал, читая трилогию Толстого, но не умел использовать в устной речи. Ушло на это всего пятнадцать дней.
Для того, чтобы выучить язык более менее целостно, необходимо спланировать работу над практикой всех возможных видов речевой деятельности: чтение, письмо, разговор и восприятие на слух прослушивание радио, просмотр телепередач.