Флексия и злость
Автор: Сергей Голубицкий Опубликовано 27 мая 2008 года
Больше всего меня печалит непонимание тоталитарного стиля "Голубятен". Похоже, без дополнительных объяснений мне не удастся добиться адекватного восприятия колонки, которую огромная армия гоблинов ненавидит и все же продолжает читать подобно тому, как две трети населения страны, ненавидя, безотрывно смотрит "Дом 2".
На самом деле напускная безапелляционность "Голубятен" - лишь способ преодолеть чудовищную энтропию Рунета, в котором давно уже потребность сказать против является смыслом всей виртуальной жизни! Из-за этой энтропии cтало невозможно работать: невозможно ничего найти, невозможно докопаться до объективно осмысленной информации, ибо вместо спокойного изложения фактов, как принято на любом домене кроме RU, мы натыкаемся на дурное размывание темы, на тотальную анархию мнений, на истерический визг и рев. Стоит кому-то заявить на форуме, что, дескать, "Программа XYZ - самая удобная для выполнения конкретной задачи", как молниеносно со всех сторон польется дерьмо в адрес: 1) программы XYZ; 2) автора; 3) его родственников; 4) его сексуальной ориентации; 5) его национальной принадлежности, причем плохо всё - от евреев (это само собой разумеется) до китайцев, японцев, американцев, индусов и еще 184 наций. Параллельно выдается на-гора длиннейший список якобы альтернатив программе XYZ, каждая из которых на голову ее лучше, а потому - АМ/КГ и не пойти бы всем в жопу!!!
Описанное поведение - центральный паттерн Рунета, его смысловой костяк, кредо, жизненная цель и основная форма самоутверждения для обитателей виртуального пространства. Причина? Их несколько. Первая лежит на поверхности: поведенческий паттерн Рунета отражает невроз реальной жизни, в которой 150 миллионов Genossen вместе с их детьми и внуками отымели по полной программе, лишили материальных активов, люмпенизировали и превратили в невякающий хлам (это когда физики-ядерщики, не успевшие или поленившиеся слинять из этой клоаки в начале 90-х, сегодня работают охранниками на автостоянках - недавно с одним таким познакомился и горько побеседовал).
Бунтовать в реальной жизни не получается из-за отсутствия пассионарных импульсов в крови, которые планомерно вытравили за 70 лет советской власти, поэтому самая энергичная часть нации перемещается в либеральное пространство Рунета, где можно относительно безопасно махать руками и яростно брызгать слюной. Отсюда и неслыханный, невиданный нигде в мире заряд ненависти и тотального негатива, который мы наблюдаем в блогосфере, на ефрейторских форумах и конференциях новостей.
Кроме социальной причины патологической энтропии Рунета есть и другая - внутренняя структура русского языка, которая не позволяет формализовать общение. Именно эта причина, на мой взгляд, играет первую скрипку в деструктивной полифонии Рунета, поэтому остановлюсь на ней подробнее.
Русский язык идеально подходит для поэтического творчества в силу двух причин: бесконечной флексии и бесконечной синонимии. В поэзии, смысл которой, как известно, в передаче настроения и чувственного мира автора, флексия и синонимия обеспечивают идеальную форму для самовыражения - флексия обогащает рифму, синонимия добавляет "тумана", то есть смазанности, нечеткости понятий и образов, что мгновенно повышает ее смысловую нагрузку и тем самым способствует росту художественного потенциала (цель поэзии! - круг замкнулся).
Одна незадача: флексия и синонимия мучительно диссонируют с современным информационным полем, которое сложилось в эпоху цифровой революции. Главная цель и задача этого поля - предельная формализация, которая позволяет однозначно передавать мысли и идеи. Нагляднее всего это выражается в любой поверхностной поисковой работе, не говоря уж о серьезном дата-майнинге. Не вдаваясь в детали, проиллюстрирую мысль на элементарном примере - поиске, скажем, на Google или Yandex. Оказывается, поиск, выполняемый на русском языке, в разы сложнее поиска на самом формализованном языке мира - английском.
Предположим, мне нужно найти информацию о некой программе и ее доступности для загрузки. Пишу в строке запроса "Program XYZ download" и через секунду получаю исчерпывающий список сайтов с линками на загрузку нужной мне программы. Без экивоков, вариаций и лишнего смыслового мусора. Теперь выполняю запрос на русском языке - "Программа XYZ загрузить" - и сразу же начинается блаженная катавасия с родным языком: "Загрузить?" А может - "Закачать?" А может - "Скачать?" А может - "Залить?" И так далее до бесконечности практически с любым словом.
Если современные поисковые машины еще как-то справляются с языковыми флексиями (всеми этими программами, программулинами, программками и прогами), то перед синонимией они отступают в полнейшем бессилии. В нашем примере помимо синонимического ряда слова "загрузить" есть еще море вариантов для "программы": софт, софтина, софтенция, "это чудо", "утилита", "шаревара" и т. п.
Да не покажется вам последний пример преувеличением! Если, скажем, я пытаюсь отыскать информацию о загрузке программы XYZ на форуме, блоге или конференции (тем паче бакунианской), то мне придется иметь дело именно с языковым вывертом типа "софтинки" и "этого чуда".
Что это означает на практике? То, что изыскание информации на русском языке занимает из-за флексий и синонимии в разы больше времени, чем поиск на английском языке. Не подумайте только, что русский язык демонстрирует какое-то особое богатство на фоне языка английского. В последнем нет флексий, однако словарный запас в два раза превосходит русский: самый большой словарь русского языка насчитывает 140 тысяч слов, английского - 300 тысяч. В чем тогда дело? В том, что английский язык выделил из себя самого некое формализованное семантическое ядро, которым и пользуется сегодня большая часть человечества. На Basic English не только общаются на форумах, но и разговаривают на улицах Лондона и Нью-Йорка.
Где же скрывается Extended English? В языковой истории, культуре и продуктах высокого литературного творчества - аккурат в тех местах, куда дети индиго носа не кажут. Попробуйте взять какую-нибудь хорошую книжку - скажем, Фолкнера, и почитать со знанием языка на уровне средней школы: сразу поймете, о чем речь: из десяти слов восемь неизвестных!
Формализованное семантическое ядро английского языка не только превратилось в универсальный инструмент международного общения, но и идеально вписалось в информационное поле цифровой революции. Однозначная выразительность English перевесила все недостатки, вызванные криптоорфографией (когда пишется одно, а читается совершенно другое) и неподъемной фонетикой (говорят, нагрузка на мышечно-челюстной аппарат в английском в несколько раз превышает нагрузку, создаваемую другими европейскими языками, - посмотрите на мандибулы американцев и все поймете!).
Источник: http://www.computerra.ru/think/golub/358193/ |